Пиза.

Граф снял для самозванки шикарный дворец.

Прибыла сюда принцесса с двумя поляками, камер-фрау и имея шестьдесят слуг.

Орлов встречал самозванку в пародном белом камзоле, с голубой Андреевской лентой и в белом парике. Стоял он в конце анфилады роскошных комнат дворца на фоне картины Чесменского боя. Статный, красивый, внушительный богатырь.

«Не знаю, кто ты, - шептал Орлов по–русски, - но любя ты мне». Это произошло вечером первого дня, когда они сидели перед камином.

Орлов был влюблен или умело претворялся? Этого сказать невозможно, но остались свидетельства, что смотрел он на самозванку как на возлюбленную. Они вместе посещали театр, катались в карете в сопровождении с музыкантами по  Пизе.

Орлов все – время спрашивал «Кто ты?». Она отвечала всегда одно, что дочь императрицы и называла имена приближенных матери и людей, вывезших родственников Разумовского и дочь его, а потом клялась ему в любви, а он ей, обещая помочь и идти с ней до самого конца.

Но что бы там не хотелось сделать Орлову, он давно стал холопом Екатерины, и поэтому конец этой истории был ясен в начале.

Обманом вывезши в Ливорно самозванку, под предлогом разрешения бунта в городе с участием его моряком и обещанием скорого восстания после свадьбы, он вез ее на верную погибель.